Написание «Рокзвезды» постепенно движется вперед. И меня это очень радует, т.к. каждый день, когда я пропускаю и ничего не пишу, мне кажется прожитым впустую. Странно, вроде, так не должно быть, т.к. в течение дня все-таки работаю и все насущные дела делаю. Но странное чувство внутри, что надо больше и чаще писать, не дает покоя. Все ли писатели этим болеют?
В любом случае, продолжение можно прочитать чуть ниже или найти полную версию в разделе Рассказов здесь
Продолжение следует!
С уважением, Ваш Ч.Кот
Сны забываются очень быстро…
9
Снова наступила пятница. Первый день, на этой неделе, когда ни на одном предмете не было проверочных работ. Да, неделька выдалась нелегкой – несколько бессонных ночей подряд, посвященных подготовке к проверочным и тестам не прошли бесследно. Оксана полусонная ехала в институт – первая ночь, когда удалось лечь спать раньше трех часов ночи, но этого было явно недостаточно, чтобы покрыть все бессонные часы предыдущих ночей.
Троллейбус был полон народу – все ехали на работу, в универ или школу, и Оксану прижало у стойки рядом с дверью. Она старалась не зевать каждые пять минут, что удавалось с трудом и она повернулась лицом к окну. На улице было еще темно. Короткий зимний день начался только по часам, но это никак не повлияло на темноту на улицах – до первых просветов дня было еще минимум часа два. Фонари освещали улицы рыжевато-желтым светом, усыпляя еще больше – иногда Оксана думала, насколько тяжело быть водителем утреннего транспорта – везти в такую рань толпы народу и не засыпать. Сколько же кофе они выпивают по утрам..?
Вчера выпала новая партия обильного снегопада, и троллейбус двигался очень медленно, так как дороги еще не успели полностью убрать. Такая езда сначала усыпляет, потом троллейбус дергается, и ты на мгновенье просыпаешься, озираешься, пытаясь понять, где ты и не пропустил ли ты свою остановку – и снова засыпаешь. Особенно опасно, когда едешь сидя – сон приходит незаметно. Стоя же легче не заснуть. Оксана иногда специально по утрам ездила в институт стоя, намеренно не садясь даже если место освобождалось прямо перед ней. Таким образом до института она добиралась уже не такой сонной.
Троллейбус снова дернулся, и Оксана открыла глаза. Она снова посмотрела в окно, поняла, что ей еще три остановки до института и снова прикрыла глаза. В отражении блеснула серебряная сережка в форме когтя на небольшой цепочке.
— Какая-то знакомая сережка, — подумала она про себя.
Сквозь закрытые веки ей показалось, что она все еще видит эту сережку.
Где же она ее уже видела – совсем недавно, чуть ли не вчера..?
Сережка была чем-то средним между готическим сплетением колец, нанизанных на коготь, и непонятными кельтскими сплетениями. Она была больше похожа на амулете, нежели на простое украшение.
Your world is so sterile
You’ve locked it up and let no one inside
Оксана резко открыла глаза.
— Точно! Это его сережка! Вернее, кто-то носит такую же сережку как и он.
Оксана попыталась обернуться, чтобы увидеть обладателя сережки. Но обернуться оказалось сложно – ее прижала какая-то крупная тетечка, что больше полуоборота сделать не удалось, так как женщина, стоящая сзади нее, стала что-то недовольно ворчать. Оксана огляделась насколько было возможно, но никого с сережкой не увидела. Она вернулась обратно к окну и посмотрела в свое отражение.
Get ready, darling
I won’t ask you whether you want it, cause you never know…
— Ну, какая навязчивая песня, — подумала она про себя и снова закрыла глаза.
Через какое-то время дремота снова стала ее одолевать. До института оставалась всего пара остановок, но троллейбус двигался по небольшим улочкам так медленно, что времени было еще как на остановок шесть. Оксана лишь иногда приоткрывала глаза, чтобы проверить, которую остановку они проезжают. За окном проплывали силуэты деревьев и зданий, покрытых снегом. Пара человек заходила на очередной остановке – полусонная девушка лишь заметила острый взгляд из под чьей-то шапки. Потом тот же взгляд мелькнул в отражении сзади нее.
— Подумаешь, — подумала она про себя, снова закрыв глаза.
Она продолжала чувствовать взгляд на себе, от чего ей стало неуютно.
— Ну, вот нафига мне это? – подумала она, — Что, смотреть больше некуда?..
Но тот факт, что она не могла особенно пошевелиться, чтобы попытаться спрятаться от взгляда, вынуждал ее оставаться на месте. Она постаралась переключиться на то, что было за окном. Но отражение светлого троллейбуса было сильнее, чем темные улицы за окном.
Где-то звякнул колокольчик – чья-то смска? А у кого-то в сумке чуть уловимо заиграла мелодия.
Your world is so sterile
You’ve locked it up and let no one inside
It’s walls are properly guarded
— Ну, вот опять, прямо не песня, а зануууууда, — подумала она.
В отражении снова блеснула сережка-коготь, мелькнул острый взгляд. Оксана вздрогнула – по спине пробежал морозец. И вдруг она почувствовала, что прямо за ней кто-то стоит. Нет, ну понятное дело, что в переполненном троллейбусе сзади будет кто-то (и не один) стоять. Но это был не просто кто-то – Оксана чувствовала на себе сильный пронизывающий взгляд – пристальный и оцепеняющий. Его взгляд.
— Простите, вы выходите на следующей, — спросил женский голос.
— No, let’s switch place,. – ответили женщине.
У Оксаны аж глаза округлились
Подождите, это только что на английском сказали, или мне показалось?! Оксана поняла, что услышала его голос! Голос прозвучал совсем близко – он стоял прямо за ней!
Мамочки, что происходит?
Ей захотелось резко обернуться и понять, что ей все показалось, что это она в полусне чего-то там надумала.
— Ну, чего ждешь, — подстрекнула она себя.
Резко обернувшись, она столкнулась с его голубыми глазами – она настолько этого не ожидала, что не знала что делать дальше и куда прятаться. Она уставилась в эти глаза, не в состоянии отвести взгляд – его глаза концентрировали все ее внимание на себе, будто вцепились взглядом. Оксана понимала, что теряет ощущение реальности – его глаза были как во всех его клипах – холодные, гипнотические, затягивающие и будто светящиеся изнутри. Она готова была потерять сознание.
Троллейбус резко затормозил – все пассажиры по инерции завалились вперед, хватаясь за поручни и за окружающих. Оксана не сразу успела среагировать и завалилась на стоящую рядом женщину – та недовольно заворчала, мол, падают тут всякие на нее, а ей – держи.
— Ой, простите, пожалуйста, — быстро хватаясь за поручень и восстанавливая равновесие, пролепетала Оксана.
— Да, уж ладно, чего там, — ответила женщина.
И тут девушка поняла, что потеряла его взгляд в толпе. Она заозиралась, но нигде не смогла его увидеть – даже намека. Люди стояли так плотно, что просто перейти на другое место он так легко не смог бы. Тем более, он стоял прямо напротив нее – чуть ли не нос к носу. Но теперь его нигде не было — он будто просто растворился.
Оксана прищурилась, не понимая, что только что произошло – она спала что ли?
— Улица Ломоносова, — объявил остановку противный механический голос, не дав ей собраться с мыслями.
Оксана очнулась. Протолкнувшись сквозь толпу, она выскочила из троллейбуса.
Уже начинало рассветать. Глоток свежего воздуха после душного переполненного троллейбуса вернул Оксану в повседневную реальность.
— Это что, был сон..? — опять задала она себе тот же вопрос.
Ей на мгновение показалось, что ее собственный мозг вздумал играть с ней в игры: тут чуть-чуть утаить, там чуть-чуть прибавить. Может ли мозг заставить видеть и слышать то, чего на самом деле нет? Как с этим жить, когда не можешь доверять тому, кто просто обязан быть твоим союзником?!
— Ладно-ладно, хватит – сейчас Ишгали Нагимьянович вернет меня к жизни, — подумала она про себя, вспомнив, какая первая пара. Препод по психологии уж точно сможет вынести любую муть из головы. Правда, он может занести и новую – но с той хоть будешь знать, как справляться, ведь практики уже полтора года.
— Странное видение, конечно, — подумала она про себя, — Но что поделаешь, побочные эффекты недосыпа бывают разные.
Она постаралась не брать этого в голову. В конце концов, пятница – надо еще немного поднапрячься и дожить до субботы. Тем более, с двумя парами по психологии – тут все душевные силы нужны! А после уже можно отсыпаться.
Неделя проверочных вчера закончилась, поэтому поднимаясь на шестой этаж, Оксана даже не надеялась увидеть кого-либо из их компании. Ведь большая часть группы могла просто не дойти до института, а остаться отсыпаться дома по старому студенческому обычаю. Ну, что поделаешь, что день для отсыпа пришелся на пятницу – преподы сами виноваты, что сегодня пятница, а не суббота.
Но у кабинета уже стоял Андрей и листал конспект. Правда, по выражению его лица можно было понять, что он просто перелистывал страницы, не воспринимая информацию, написанную на них – с таким же успехом можно было просто листать белые листы бумаги. Никита сидел рядом, между двумя рюкзаками (своего и Андрея), облокотившись о стенку с натянутой на глаза шапкой – досыпал последние минуты перед началом лекции. Веселая картина, ничего не скажешь.
Оксана подошла к кабинету.
— Ахой!
Никита никак не отреагировал. Реакция Андрея последовала не сразу. Он нехотя оторвал глаза от завороживших его страниц конспекта и посмотрел на Оксану.
— Иероглифы читаешь? – улыбнулась она.
— А? – не понял Андрей.
— Я имею в виду, клинопись.
Андрей приподнял одну бровь и нахмурился:
— И тебе доброе.
И немного помедлив, добавил:
— И не загружай мой мозг раньше времени.
Оксана поставила сумку рядом с собой и облокотилась о стенку.
— Ладно-ладно, я тоже еще сплю.
— Я вижу, — буркнул Андрей, — Сна ни в одном глазу.
Оксана, было, хотела что-то еще ответить, но передумала. Может, все-таки не стоит говорить об этом странном происшествии в троллейбусе, которое заставило ее проснуться. Скорее всего ее потом еще долго будут подкалывать по этому поводу. Вместо этого она отшутилась:
— О, сарказм с утра – это хорошо.
— Нет, это дурное влияние Никича сказывается.
— А он на тебя уже успел с утра повлиять.
Андрей вздохнул:
— Я не про себя говорю.
— Про меня?
— Да. Слишком много слов с утра пораньше.
— Ой, простите, не подумала, — Оксана надула щеки.
— Приехали, — недовольно буркнул Андрей, понимая, что сказал лишнее.
Но Оксана улыбнувшись добавила:
— Взаимосвязь предыдущих нескольких предложений меня радует. Добро пожаловать в нашу психушку.
На что Андрей улыбнулся.
— Ага, — ответил он, а потом еще добавил, — Добрые молодцы.
Оксана улыбнулась в ответ.
— А че Никита? – кивнула Оксана в сторону Никиты.
— Спит, — не поворачивая головы, коротко ответил Андрей, — Разбудить?
— Да, ладно, не надо.
Из лифта вышел Ишгали Нагимьянович, преподаватель по психологии, и направился открывать кабинет. Андрей пнул Никиту. Тот приподнял одну полу шапки:
— Ты че?
— Пошли в кабинет, — ответил Андрей, — Там доспишь.
— А что это вы тут спите, — попробовал пошутить Ишгали.
— Добрые молодцы, — тихо-тихо добавил Андрей.
Ребята хихикнули. Ишгали подумал, что это он удачно пошутил и довольно впустил группу в кабинет.
Никита, Андрей и Оксана на всех парах сидели в самых последних рядах – настолько далеко, насколько позволяли приличия отношений студент-преподаватель.
Кирилл на первые две пары не пришел. Сон после марафона проверок был для него делом долга и чести. Друзья отнеслись к этому с уважением и решили не названивать и не будить с утра пораньше. Ну и что, что они тоже всю неделю писали проверочные и не высыпались, ну и что, что они-то пришли к первой паре, не смотря ни на что – пусть Киря поспит еще.
— Слушай, просто, сегодня мы можем забить актовый зал на первом этаже и порепетировать. Пусть хоть Кирич к концу лекций придет, — Никита нервно ерзал на стуле, ведь он-то принес сегодня гитару.
— Позвоним чуток попозже, — сонно отозвался Андрей.
— Чуток попозже он только проснется, и потом пока доедет до института, пройдет вечность! Что я сегодня зря тащил гитару?
Андрей сначала и ухом не повел, потом развернул свою сонную физиономию в сторону Никиты:
— Ты мог поступить мудро, как и все – оставить свою гитару в моем рабочем бусике.
— Я хотела поработать вечером над несколькими отрывками.
Оксана притворилась заинтересованной:
— И как? Поработал? – наигранно-удивленно спросила она.
Никита проигнорировал. Он всю неделю приходил домой, заседал за книги и конспекты и где-то на полпути проваливался в сон до следующего утра.
— Ну, ты дай собраться с мыслями, тогда, может, к паре третей мы созреем ему позвонить.
— К третьей паре будет уже поздно. Надо зал забить.
— Зал можем и так забить, — невозмутимо ответил Андрей.
Никита нахмурился, но замолчал. Тем не менее, после этой пары он сбегал в деканат и выпросил ключи от актового зала.
— Под мою ответственность, не волнуйтесь, — уверил он Леонору Натановну, — Разве я Вас когда-либо подводил?
— Ладно-ладно тебе, бери ключи и не забудь вечером вернуть в охрану.
— Конечно!
— И расписаться! – крикнула она Никите уже вслед.
— Обязательно, Леонора Натанна!
Никита поднялся на восьмой этаж, где должна была быть очередная пара. У кабинета стояли Оксана с Андреем и… Кирилл.
— Эт че..? – не понял Никита.
— Что че? – не понял Кирилл.
— Ты че? В смысле, ты че тут делаешь?
— На пару пришел – нельзя что ли?
Оксана по-братски похлопала Никиту по плечу:
— Вот видишь, не зря ты принес сегодня гитару.
— Упс.., — отозвался Кирилл.
Ребята уставились на Кирилла в недоумении, опасаясь, что тот скажет чего-нибудь в роде, а сегодня вечером я не могу – у меня турнир по ВарКрафту. А если и не по ВарКрафту, то что-то в этом духе.
Кирич заулыбался:
— Да не, все нормально, я просто подумал, что гитару-то я сегодня не взял. Я ж забыл, что мы инструменты еще на прошлых выходных в рарном бусике Андреича оставили.
Никита занес руку над головой, будто хотел дать подзатыльник Кириллу – отчего Кирилл отскочил от Никиты, но вместо этого Никита демонстративно почесал за ухом:
— Прикалываешься, да? Над бедными студентами.
Ребята засмеялись.
Через пару минут подошла преподавательница с ключами от кабинета, и начался семинар.
Со следующего семинара всех отпустили, так как вид у группы был уже очень жалкий – невыспавшийся и в минимальном составе, так как дожить до конца пар и не свалить домой смогли далеко не все.
Никита, Андрей, Кирилл и Оксана спустились в столовую перекусить перед началом репетиции.
— Слушай, Никич, мы уже гениально играем, нафига нам теперь столько репетировать – спросил Кирилл, выбирая гарнир.
— Кхм, где ты был всю неделю? Мы всю неделю не репетировали из-за проверочных!
— Не, ну я в общем говорю.
— А он – по существу, — вставил Андрей.
— Слушай.., — начал было Кирилл.
Их прервала Оксана:
— Может, чего взять в актовый зал перекусить – чипсов каких, а то как всегда кто-нибудь сбежит до магазина за орешками или сандвичами.
— Я возьму, — вызвался Андрей. Он понял, что не вовремя вставил предыдущую реплику и решил больше не раздражать Кирилла. В плане реплик сегодня был явно не его день.
После столовой ребята забрали свои инструменты из Андрюхиного бусика и перенесли их в актовый зал.
— Слушай, че темнеет-то так рано? Там фонарь перед курилкой выбили — так вообще ничего не видно, — пожаловался Кирилл, заходя в актовый зал.
— А ты курить бросай, проблема сама и отвалится, — заметила Оксана.
— Да, мама, я так и сделаю, — отозвался Кирилл, — Вот только разбег возьму.
Оксана пожала плечами. Она часто подкалывала Кирилла за то, что тот курил как паровоз, но понимала, что от этого он курить меньше не станет. Просто, это уже стало привычкой. Иногда это раздражало, иногда это было просто как «Как дела? Неплохая погода, не так ли?»
— И светлее от этого точно не станет, — добавил Кирич, чуть погодя.
— Ну, да, в такой дымовой завесе точно, – в голосе Оксаны прозвучала нотка сарказма.
Кирилл приподнял бровь, но ничего не ответил.
— Так! Хватить препираться! – Андрей окликнул Оксану и Кирилла, — По своим рабочим местам, пожалуйста! И начинаем работать, товарищи!
Никита взял аккорд на гитаре.
— В строй, товарищи, строить наше светлое будущее.
Оксана и Кирилл молча поднялись на сцену.
Оксана подошла к микрофону. Никита стоял рядом, поправляя гитару.
— Слушай, мне иногда кажется, что мы одни так репетируем, — тихо сказала она Никите.
— Так – это как? – не понят он.
— Так сознательно и тщательно. Ведь это всего лишь институтский концертик.
Никита заулыбался.
— Этим и отличаются профи.
На что девушка засмеялась.
— Вы там чего хихикаете? – обиженно буркнул Кирич. Он все еще думал, что речь о нем.
— Никита произвел нас в ранг профи, — улыбнулась Оксана и подмигнула, — Так что ДжобАп .
Кирилл улыбнулся в ответ – это было сказано на его языке. Он забыл об обиде.
Они репетировали почти три часа, прерываясь на периодические перекусы и перекуры. Таким образом, по словам Андрея, им очень продуктивно удалось наверстать упущенное.
— Звучит, конечно, интересно – продуктивно наверстать упущенное, — отозвался Никита.
Андрей кивнул. Ему самому понравилось, насколько точно эта фраза отобразила его мысль. Ребята собирали инструменты, чтобы снова погрузить их в бусик Андрея. Никита пошел к охраннику отдать ключи от актового зала. Остальные остались стоять у бусика. Кирич закурил.
— Я думаю, если уж даже Андреич доволен сегодняшней репой, то мы действительно хорошо поработали.
Андрей закрыл дверь бусика и подошел к Кириллу с Оксаной.
— А ты так не считаешь? – переспросил он.
— Что ты, ни тени сомнения.
Оксана шаркала ногой по снегу.
— Ощущение, что затекшие кости размяли.
— Ха, сегодня день сравнений, — громко сказал Кирилл, — Прям даже не знаю, самому что ли метафорами заговорить!
Андрей с Оксаной удивленно уставились на него. Кирилл посмотрел на них, будто, не понимая, в чем дело.
— Да, ладно-ладно, расслабьтесь. Поберегу вас от своего жаргона.
Андрей оперся о дверь бусика и задумчиво произнес:
— А ведь до генеральной репетиции осталось всего пару недель…
— Но мы-то уже прекрасно звучим, — ответила Оксана.
— Да, Андреич, хватит быть скептиком.
— Не, я же не говорю, что все плохо, я просто думаю, что пора уже какие-то точки расставить. Я имею ввиду, надо уже не просто прогонять композицию, а разобраться с костюмами и тому подобными деталями.
Оксана с Кириллом кивнули.
— Так, может, просто сделаем костюмы как в клипе? Они, вроде не очень сложные – просто много кожи.
Оксана засмеялась:
— Ага, и попугая мне на голову, потому что из моих волос ТАКУЮ прическу сделать нереально.
Ребята засмеялись в ответ, представив Оксану с прической из клипа.
— Придумаете что-нибудь с Маринкой, — добавил Андрей. — Может, парик?
— С попугаем, — добавил Кирилл и снова расхохотался.
— Ну, хорошо-хорошо, с попугаем я погорячилась.
— Нет-нет, что ты, хорошая идея, — продолжал хохотать Кирилл.
Андрей и Оксана уже перестали смеяться, но Кирилла не отпускало еще какое-то время. Он оперся о бампер бусика и пытался высмеяться, держась за живот.
Андрей с Оксаной стояли-улыбались, наблюдая это зрелище.
В это время Никита выскочил на улицу.
— Все, можно ехать. А то я чего-то проголодался, — похлопал он по капоту бусика, — Ехей! Поехали, ребята!
— Кто-то, походу, сегодня на репетиции не выкладывался, — усмехнувшись, заметил Андрей.
— Вот, когда ты это говоришь, меня это настораживает, — неожиданно серьезно ответил Никита.
— Ха-ха, да ладно, расслабься, поехали.
Ребята сели в бусик и поехали в ближайший торговый центр, где была приличная пиццерия. Помещение было не очень большим, но столы были достаточно широкие и с одинаковыми диванами, что можно было без стеснения и на одном уровне сесть всем четверым. Заказав огромную пиццу на четверых, они обсудили прошедшую репетицию и договорились о следующей.
Никитина мама работала в частном садике, где был большой (для садика) актовый зал. И, так как, на выходных там обычно не было никаких мероприятий, Никита пообещал выпросить этот актовый зал для их репетиций. Ориентировочно, в воскресенье договорились собраться у входа в садик.
10
Договориться об актовом зале оказалось несложно, так как на эти выходные в садике не было запланировано особых мероприятий. Поэтому в воскресенье, ближе к вечеру, после всех своих воскресных дел, встреч с друзьями, посиделками с племяшками и прочими обязанностями, ребята собрались у входа. Никита пришел последним – он жил недалеко, а когда живешь недалеко, всегда опаздываешь. Это как неписаное правило: первым часто приходит тот, кто живет дальше всех. Что, конечно же, не особенно касалось Кирилла, так как тот опаздывал почти всегда, не важно, встречались ли они на другом конце города или рядом с его домом.
Никита постучал в окошечко дежурного. Лицо дежурного показалось в открывшемся проеме – простое и квадратное, с небольшой бородкой и усиками, и острыми черными глазами.
— А, Никита! А я-то думал, чего здесь твоя шпана тусуется.
— Не шпана, а банда, — поправил его Никита.
— Аааа, «потому что мы – банда» ? – пошутил тот.
Ребята хмыкнули – шутка была стара как мир и совершенно неактуальна. Но ребята решили не перечить дежурному – вдруг, не пустит в садик.
Андрей подумал про себя:
— Надо же, мы боимся, что дядя-дежурный не пустит нас в садик… в садик! Надо же, докатились.
— Ну, да, — в это время сказал Никита, заулыбавшись, и громко добавил — Потому что мы банда!
Потом, когда они уже вошли в садик, и дежурный дал вслед напутствие, чтобы они не задерживались допоздна, Кирилл тихо сказал:
— Да, нельзя злить дядю-охранника, над его шутками лучше смеяться. Но это было так лажовооооо.
Ребята тихонечко захихикали.
— Эт точно, — подтвердил Никита.
Актовый зал находился на другой стороне садика. Им нужно было пройти через весь этаж с классами и через длинный зеркальный коридор, который смело можно было бы использовать под балетный класс. Зеркала были от пола до потолка – только станков не хватало.
В актовом зале была небольшая сцена, на которой остался реквизит с детского утренника: несколько березок, два пенька посередине и муляж теремка в левом углу.
— О, смотрите! – Кирилл моментально подскочил к теремку, — А кто в тереме живет? – наигранно спросил он, будто играл в сценке и постучал по окошку теремка.
Муляж чуть не упал от его постукивания, Кирилл еле успел его подхватить.
— Эй, ты там поосторожней, — окликнул его Никита, — А то нас больше не пустят в садик.
Оксана засмеялась:
— Так странно, что нас могут не пустить в садик – прямо детки-переростки.
На что Никита улыбнулся – фраза звучала комично.
— Давайте аккуратно уберем реквизит со сцены, а в конце репетиции просто поставим его на место.
На что Никита повернулся уже к Андрею:
— Знаешь, я думаю, что нам сцена не обязательна, тут достаточно места, — он показал на остальное помещение.
Все стулья из актового зала были сложены и расставлены по краям зала, видимо, для какой-то спортивной секции в садике. Андрей огляделся и понял, что он мог сам до этого додуматься, но, видно, просто стормозил.
— Да, ты прав, — сказал он, — Чего-то я привязался к сцене.
Ребята разложили свой реквизит и подключили технику. После стольких репетиций подключение уже не занимало много времени. У них теперь всегда была пара переходников и удлинителей в запасе на всякий случай.
— Странно выступать в садике, не? — подмигнул Никита Оксане.
Оксана улыбнулась.
— Странно, что в садике есть такой большой актовый зал, — заметил Андрей.
— Да, это не простой садик, — заметил Кирилл, — Не то, что мой был.
Зал был достаточно просторный, что для ребят было непривычно – в их садиках были обычные маленькие актовые залы – без сцены, просто с рядами маленьких стульчиков вдоль окон, пианино у одной из стен и углом с различным реквизитом для постановок.
Этот садик был частным, куда ходили детки только из обеспеченных семей. У них был бассейн, детская площадка с различными домиками, лодочками, паровозиками и прочим вещами, и большой актовый зал со сценой. В этом садике работала мама Никиты, поэтому у них был доступ к актовому залу в воскресенье, когда там не было никого, кроме охранников и иногда пары воспитательниц, приходивших поработать над очередной программой утренника в тишине и покое.
Никиту там знали почти все, так как он сам там когда-то воспитывался, а в школьное время иногда приходил встретить маму и пойти вместе домой. Поэтому ему смогли доверить ключи от актового зала.
— Ладно, все, начали! – Андрей стукнул палочками по барабанам, — Раз, два, три, четыре!
Прорепетировав почти час, они остановились на перерыв. Кирич побежал курить, как всегда. Оксана вышла в туалет.
Проходя по зеркальному коридору, она остановилась, чтобы поправить волосы. Коридор освещался только светом уличных фонарей, поэтому ей пришлось вплотную подойти к зеркалу, чтобы нормально себя осмотреть.
Странно, как иногда полумрак меняет твое отражение в зеркале – со всеми этими тенями и полутенями, глаза кажутся больше, изгибы нереальнее, как будто воображение дорисовывает все, что ему хочется, все, что скрыто тенями.